Международный женский день — праздник, вокруг которого в соцсетях уже вспыхнули традиционные баталии.
В почту, соцсети, мессенджеры уже летят открытки: «Милые дамы, оставайтесь женственными, мягкими, будьте нам надежным тылом!»…
— Я работаю, обеспечиваю семью, воспитываю ребенка. И вы желаете мне «оставаться женственной и мягкой»? — вопрошают получательницы, которых чем дальше, тем больше такого типа поздравления не радуют, а задевают за живое: «Я сама решу, какой мне быть».
Мужчины обижаются.
Клара и Роза
Немного истории. Известно, что именно в этот день в 1908 году сразу несколько тысяч женщин вышли на улицы Нью-Йорка. Они требовали создать условия равноправия в сфере труда, ведь представительницы слабого пола работали по 14 часов в сутки, однако получали заработную плату гораздо ниже, чем мужчины, которые работали 10 часов. На улицах стали слышны лозунги суфражисток, их главная идея заключалась в том, чтобы получить избирательное право.
В феврале 1909 года Социалистическая партия Соединенных Штатов учредила национальный день всех женщин, который отмечали в последнее воскресенье февраля. Через год борцы за права женщин в Америке приняли участие в Международной конференции женщин в Копенгагене. Именно в Дании Клара Цеткин и Роза Люксембург решили учредить Международный женский день. Главная идея торжества заключалась в том, что женщины в этот день собирались на митинги с целью привлечь внимание общественности к своим проблемам.
В 1921 году по решению 2-й Коммунистической женской конференции было решено праздновать Международный женский день 8 марта в память об участии женщин в петроградской демонстрации 23 февраля (8 марта) 1917 года. Она стала одним из событий, предшествовавших Февральской революции, в результате которой была свергнута монархия.
Сейчас этот день имеет статус международного, однако больше всего он празднуется в России — впрочем, как уже говорилось, поздняя советская, а потом и постсоветская традиция превратила день борьбы женщин за свои права в праздник для «милых барышень».
В последние десять лет в России, как и во всем мире, набирала силу феминистская повестка, и разговор о настоящем содержании 8 марта вернулся в публичное пространство. Правда, выродился в комическое: «Тебя поздравлять с 8 марта или ты феминистка?».
Крах надежд, переезд, грибница
К сожалению, пока движению за равные права женщин в России не удалось добиться главного: закон против домашнего насилия еще на стадии обсуждения подвергся атаке радикальных консерваторов, которые закричали, что этот закон даст детям право искать защиту от бьющих их родителей, нарушая право последних воспитывать их как угодно.
Борьба за закон шла много лет, более того — в какой-то момент о необходимости его принятия заговорила даже спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко, а в Госдуме до 2021 года его активно продвигала журналист и депутат Оксана Пушкина. Даже президент Владимир Путин на встрече с Советом по правам человека в конце 2021 года сказал, что готов поговорить с противниками закона и снять их опасения, однако настало 24 февраля 2022 года. Последующие события полностью сняли закон против домашнего насилия с повестки дня, месяца и года.
Многие активистки феминистского движения покинули страну из-за антивоенной позиции. Некоторые из них объединились в «Феминистское антивоенное сопротивление» (признано иноагентом), однако его эффективность вызывает вопросы, так как организаторы (как и большинство эмигрантских групп) призывают к активным действиям тех, кто находится в России. Понятно, что для оставшихся такие действия могут закончиться уголовными делами, в то время как идейные вдохновители пребывают в полной безопасности. Это как раз и вызывает постоянные споры вокруг этичности и эффективности таких инициатив.
Приостановил работу и ряд проектов, занимавшихся помощью женщинам, пострадавшим от насилия.
Наконец, россиянкам, ранее открыто говорившим о своих феминистских взглядах, сейчас приходится сложно из-за указа президента о поддержке «традиционных ценностей». В итоге на школьных уроках вместо принципа равенства полов или рассказов юристов и правозащитников о том, как противостоять насилию, актер Иван Охлобыстин в видеороликах сравнивает девочек с грибницами.
Импортозамещенные ценности
В противовес оппозиционной феминистской повестке свое «Женское движение» создала «Единая Россия».
Председатель общественного совета этого партийного проекта, замсекретаря Генсовета партии, сенатор Дарья Лантратова по просьбе ЯРНОВОСТЕЙ высказала свое отношение к феминизму:
— Лично я считаю феминизм, во всяком случае в том виде, в каком его сейчас преподносит обществу Запад, деструктивным явлением — пропагандой, диктующей чуждые российской ментальности вещи: конкурентную и непримиримую борьбу с мужчинами, а также зачастую отказ от материнства, женственности, радикальную и нездоровую позицию по вопросам семьи и брака. К нашему проекту такой подход не имеет никакого отношения.
Феминизм — это про разобщенность, «Женское движение» — про объединение и солидарность женщин друг с другом, женщин со страной в целом. Мы не боремся за права — у нас они есть. Мы работаем для того, чтобы у женщин были максимальные возможности реализовать себя. Для самих себя, для своей семьи, для общества в целом.
При этом я хочу напомнить: в нашей стране конституционно закреплены равные права мужчин и женщин, и государство предоставляет им равные возможности. Одновременно с этим мы понимаем: женщины рожают детей и, соответственно, значительно больше уделяют времени их воспитанию, заботе о семье, в том числе и о старшем поколении родственников. Следовательно, женщинам необходима поддержка, которая позволит им сохранить здоровье, получить образование и профессию, проявить свои таланты и способности, построить карьеру, не отказываясь от семейного счастья, материнства, женской сути.
Именно для наших мужчин, принимающих участие в СВО, тысячи участниц проекта собирают гуманитарную помощь, шьют и вяжут одежду, готовят пищу, учатся на курсах медсестер. Чтобы помогать и быть рядом.
Мы проводили опрос среди участниц «Женского движения», который показал, что 51% женщин относит к специфически женским сложностям перегруженность домашними заботами (при этом они не хотят отказываться от работы, карьеры), а 20% отмечают сложности в создании семьи. Это красноречиво говорит о том, что россиянки никогда не откажутся от традиционных ценностей. Им важно иметь семью, детей, оставаться женщинами, но им необходимо помочь в решении множества бытовых и семейных вопросов. Именно на это нацелена социальная политика нашего государства и партии: строительство детских садов, школ, транспортная доступность, качественное медицинское обслуживание, социальная поддержка и многое другое. А для помощи в ведении бизнеса, построении карьеры, в развитии волонтерской и политической деятельности, общения и взаимной поддержки есть мы — «Женское движение Единой России», — шершавым языком плаката заключает Дарья Лантратова.
Два мира, два феминизма
Парадоксальным образом экстраординарные обстоятельства вынудили многих женщин стать более самостоятельными и активными, при этом далеко не все они действовали и действуют в рамках каких-то проектов, а желанием продвигать «традиционные ценности» и «женское счастье» не горят.
В дни, когда объявили частичную мобилизацию, в соцсетях стало популярным такое стихотворение (публикуется частично из-за особенностей российского законодательства):
Девочка: постит тебя в свой блог.
Женщина: вносит за тебя залог.
Девочка: бесит, когда ты находишься
Фиг пойми где, алконавт, наркоман.
Женщина: бесит, когда не находится
Срочный билет для тебя в Ереван.
Девочка: может кричать и буянить,
Ревнуя, превращается в сатану.
Женщина: в состоянии нестояния
Отыщет тебе билет в Астану.
Именно женщины бились в двери правозащитников, стояли в приемных в военные прокуратуры, собирали справки, подавали в суды, пытаясь вытащить незаконно мобилизованных мужчин.
Периодически в соцсетях возникают ролики, на которых женщины представляются женами и матерями мобилизованных и говорят о плохих условиях для них, однако централизованного движения пока не возникло в силу самых разных причин, не последняя из которых — новеллы современного российского законодательства, запрещающие публичную критику СВО.
В противовес антивоенно настроенным женщинам власть активно показывала в соцсетях россиянок другого плана: тех, кто поддерживает мобилизованных и «обеспечивает им крепкий тыл», собирая гуманитарную помощь, изготавливая теплые носки и шапки.
Таким образом, движение за равные права женщин оказалось расколото как по линии «уехавшие/оставшиеся», так и «за СВО/против СВО».
Политтехнолог Анна Федорова говорит, что не хочет употреблять термин «феминистка» по отношению к себе в последний год, хотя ранее этого не стеснялась.
— Женская повестка и женские проблемы в России никуда не делись, но произошел парадокс. Многие медийные феминистки, которые занимались этой темой, уехали и заняли откровенно антироссийскую позицию, фактически желая нищеты и ужаса всем гражданам России, включая женщин. Поэтому мне сейчас просто непонятно, кого называть российскими феминистками. У меня это вызывает глубокую печаль, потому что выходит, что многие из женщин, с которыми я лично обсуждала феминизм, счастливое будущее российских женщин, теперь записали их всех во врагов, кроме эмигранток. Возникает вопрос: а чего тогда стоила ваша позиция о правах женщин?
Повторю еще раз: это парадоксальная ситуация. Проблем у российских женщин как было, так и осталось много, но почти все известные медийные феминистки в 2022 году уехали из России, — рассуждает Федорова.
Политконсультант Мария Сергеева считает, что есть два процесса, которые можно так или иначе отнести к тому, что сейчас подразумевают под феминизмом.
— Первый процесс — это изменение роли женщины в социуме, связанное с техническим прогрессом и изменением хозяйственного и экономического уклада. Это очень долгий тренд, на который СВО не в силах повлиять. При переходе от индустриального к постиндустриальному обществу сотрудники-женщины перестали отличаться от сотрудников-мужчин, условно говоря, и те и другие сидят за компьютерами в офисе, участвуют в совещаниях. С развитием медицины, увеличением продолжительности жизни и продлением репродуктивного возраста детей заводят позже, чем в предыдущих поколениях. При этом послевоенная травма демографического перекоса, когда мужчин было существенно меньше, чем женщин, прошла, выйти замуж любой ценой перестало быть главной целью для женщины, они самореализуются в карьере наравне с мужчинами.
Вместе с естественной сменой поколений происходит и переосмысление роли женщины. Например, если для тех, кому сегодня 50, фраза о том, что женщины — украшение коллектива, считается не просто нормальной, а даже комплиментарной, то для двадцатилетних она уже неприлична. При этом брать на себя равные обязанности по домашней работе и уходу за ребенком для зумеров уже считается нормальным: больше нет разницы, кто загрузит стиральную машину бельем, а кто сделает презентацию в «Пауэр Пойнте».
Второй процесс — продвижение политической повестки в интересах США и глобального Запада. До СВО американские и европейские организации давали существенные гранты на продвижение феминистической повестки в России, спонсировали организации, мероприятия и открытие новых медиа. Работа с повесткой, agenda setting — один из видов политических технологий. С началом СВО можно наблюдать, как феминистки и борцы за права ЛГБТ переквалифицировались в деколонизаторов и борцов за права малых народов.
Очевидно, что эта повестка признана более перспективной для работы с постсоветскими территориями. Можно даже наблюдать, как одни и те же активистки, еще вчера жаловавшиеся на мужское угнетение, теперь вспоминают о своей принадлежности к той или иной национальности, и уже жалуются на многовековое угнетение со стороны русских. Получается, скажем честно, также неискренне и бездарно, как и в предыдущем случае, — рассуждает Сергеева.
Общественный деятель Мария Баронова придерживается открытой антивоенной позиции и разделяет феминистские принципы, однако говорит о том же.
— Женщин в России в 2022 году не перестали бить, не перестали создавать на работе «стеклянный потолок», они не перестали выполнять десять работ по дому и еще одну на работе, пока мужчина или ничего не делает, или просто работает. У женщин в России не появилось больше прав, никуда не делся сексизм. У нас по-прежнему мужчина хорош в любом виде, а женщина, чтобы ему «соответствовать», должна знать обо всем на свете и одновременно выглядеть как модель.
Проблем по женским правам и женской повестке в связи с СВО много и будет еще больше — как в России, так и на Украине. Будет расти домашнее насилие, мужчины вернутся с посттравматическим расстройством, и это все будет отражаться на женщинах, стариках и детях.
Единственное временное преимущество, которое получили женщины, — это при устройстве на работу. Обычно, если на одну вакансию претендуют, например, 30-летняя женщина и 30-летний мужчина одинаковой квалификации, охотнее возьмут мужчину, даже если он просит зарплату выше, так как нет опасности, что он уйдет в декрет. Но теперь преимущество на время будут отдавать женщинам, так как она не пойдет воевать и не вернется с ПТСР. Обстоятельства получения этого «преимущества» ужасны, но, повторю, оно будет временным.
В остальном актуальность феминистской повестки никуда не делать и только растет…
Но тут я хочу поговорить о так называемых «статусных» феминистках, которые уехали за границу. На мой взгляд, для многих из них феминизм был способом самомонетизации: тем, что хорошо продается в медийном поле.
Сразу оговорюсь: я не имею в виду очень уважаемых активисток, которые работают, параллельно занимаются активизмом, пишут статьи, посты, ведут проекты, помогают беженцам и делают многое другое, несмотря на жесткие обстоятельства.
Я говорю, в первую очередь, о статусных уехавших, которые получают гранты на то, чтобы призывать к поражению России, и открыто говорят, что сейчас главное — это, а не женские проблемы.
При этом в отдельной сложной ситуации оказались менее статусные люди. Я говорю о беженках с Украины, которые потеряли свои дома и которых нередко втягивают в проституцию в тех странах, куда они попали, в том числе — в тех, где проституция легализована. В такой же ситуации оказываются и нестатусные эмигрантки из России, которым просто не на что жить и которых тоже втягивают в торговлю телом. К сожалению, на эту ситуацию никто не обращает внимания: все борются с российским империализмом. Игнорируют и ситуацию, в которой оказались жены и матери мобилизованных: статусные эмигрантки говорят, что, мол, «все мобилизованные — убийцы». Чем дальше, тем больше эти изречения не имеют никакого отношения к проблемам реальных женщин в России.
Итак, я предлагаю разделять тех, для кого феминизм — действительно важная идея и тех, для кого это — просто заработок. Второе не имеет отношения к феминизму, тем более что представители этого направления обычно как раз очень привилегированные женщины.
Женщинам, которые больше всего пострадали от СВО, простым женщинам, которые тянут на себе все проблемы, никто не предложит никакой грант ни на что.
И еще раз: вопросы феминизма — как идеологии равноправия женщин! — крайне актуальны в России. Те феминистки, которые остались здесь, много о них говорят. Для них права каждой женщины важны и ценны, и они делают огромную работу, спасибо им, — говорит Баронова.
Будущее есть, просто не сейчас
И действительно, несмотря на отъезд ряда активисток, в России остались те, кто продолжает называть себя феминистками, бороться против домашнего насилия, выступать за равноправие женщин и помогать другим. Они говорят: жить стало действительно сложнее, но сдаваться нельзя.
Феминистка, публицист Елена Климанская объясняет:
— Лучше за последний год жизнь российских женщин точно не стала. Как женщина была ответственной за все, так и осталась, более того — проблем только стало больше: нужно обеспечивать правовую защиту сыновьям и мужьям, а у некоторых они были вынуждены покинуть семьи. Крайней во всех областях жизни осталась женщина.
Безусловно, современные женщины, в основном, уже были воспитаны изначально в концепции равенства и равных обязанностей. В России во всей истории не было ситуаций, при которых бы женщины сидели, пили чай, смотрели на милых чистых детей, ничего не делая, а мужские лица семьи зарабатывали бы на все. Ни в одном социальном слое этого не было никогда, даже у привилегированных классов. Да, на женщин из высших слоев общества была меньше физическая нагрузка, но они должны были выполнять административно-управленческие функции: от семейного имущества до благотворительных организаций, так как это было долгом. Что касается крестьянства, там неработающих женщин не было в принципе.
Если говорить о феминизме, то не каждая женщина, которая использует по жизни принципы равноправия и достижения движения за права женщин, является феминисткой. Этот термин обозначает активных участниц движения.
Но при этом большинство наших женщин понимает, что без их деятельного вклада семья просто не выживет. А женщины, которые ждут, чтобы им просто упали деньги из мужского кармана, быстро вымирают, так как мужчин, которые могут это делать, почти нет.
Если говорить о будущем движения за равные права женщин в России, оно, конечно, есть всегда. Вопрос в том, насколько оно близко. Сейчас будущее, очевидно, отдалилось. Это связано и с общим ужесточением ситуации, и с тем, что многие активистки уехали, хотя не все. Есть те, кто заинтересован в движении за равноправие и готов подключиться к продвижению этих идей, просто теперь это стало сложнее делать.
Социолог, публицист, феминистка Белла Рапопорт резюмирует: объединяющего российских женщин все равно больше, чем различий, и это дает надежду.
— Я думаю, что за прошедший год роль женщины в России стала еще значительнее и на самом деле, даже не принимая на себя политическую идентичность феминизма, они уже ведут себя как феминистки, причем вне зависимости от их взглядов.
Российские женщины брали на себя ответственность не только за свои судьбы, но часто за судьбы мужчин. Например, помогали своим сыновьям, своим мужьям и брали на себя не просто функции «подруги», «тыла», но равноправного партнерства и даже организаторские функции, например, в ситуации, когда семья принимала решение уехать.
Я думаю, что идентичность «женщина» объединяет сейчас людей самых разных взглядов, и было бы неверно говорить, что есть только женщины в России, которые «за» или «против» последних событий. Я знаю очень много людей, которые занимают умеренные позиции, кто не определился, кто менял мнение. Но есть общая для всех повестка, и думаю, что те, кто выбрали, как я, остаться в России, в итоге научатся взаимодействовать друг с другом, — рассуждает Рапопорт.
Комментарии: